Хочется, чтобы мир был прост. Но нет.
⠀
Когда слышишь мнение, противоположное своему, как будто влипаешь в стеклянную офисную дверь.
Очень неожиданно.
Больно.
Непонятно, какими словами объяснить свою правду близкому человеку.
⠀
И обидно — потому что в такие моменты, как сейчас, не хочется воевать еще и в близком кругу. Да ни в какие моменты не хочется, но сейчас особенно. Нет сил. Хочется, чтобы поняли без слов. Хочется быть вместе.
⠀
«Стрессовый ответ» — это то, что мы переживаем сами и наблюдаем сейчас у других людей. Его острая фаза будет длиться первые две-три недели. У всех нас в ситуации, когда происходит что-то ужасное, будет выделяться в кровь немного разный коктейль гормонов и нейромедиаторов. Соответственно, и реакцию мы будем выдавать разную.
⠀
Есть те, у кого много адреналина и дофамина. И от природы высокий уровень серотонина. Они бывают перевозбуждены, им нужно что-то судорожно делать, бежать, кричать, писать. Иногда в такие минуты они даже испытывают душевный подъем и азарт.
Есть те, кто в любой экстремальной ситуации впадает в гнев и ярость. На них адреналин действует так. Им нужен враг, иначе психика лопнет от невыносимого напряжения. Бандеровцы, масоны, американцы, чеченцы, русские. Кто угодно.
Кто-то впадает в тревогу и панику и вообще не способен ни думать, ни работать. Ни отлипнуть от новостей. Те из нас, кто реагирует так, быстро истощаются, много плачут, и вообще их реакция больше всего похожа на то, как мы представляем себе типовое «отчаяние».
А кто-то внешне демонстрирует безразличие — и действительно не ощущает ни злости, ни тревоги. Эта психологическая защита называется «изоляция аффекта». Они могут спокойно работать, читать — за счет того, что психика их в этот момент совершает ненулевое усилие, чтобы не допустить до себя страшные новости. Все в порядке, говорят они. Сейчас пошумят и успокоятся. Никакой опасности нет. Журналисты все выдумывают, цены не поднимутся, границы не закроются. Мы сильные, мы в безопасности.
Это не «нездоровая» реакция, а всего лишь одна из спектра возможных. Она бережет психику от паники, как новокаиновая блокада. Она даже позволяет собраться и действовать, вместо того чтобы рыдать.

Но в этой точке мы все начинаем раздражать друг друга. Своими невыносимо разными реакциями.

Те, кому хочется бежать, кричать и выть, считают тех, кто этого не делает, равнодушными идиотами.
Те, кому нужно обняться с близкими и разделить общее отчаяние, ужасно обижаются на тех, кто отстраняется со словами «какой смысл рыдать, надо действовать».
Кто прячется в повседневные рутины — считают остальных психами и говорят: «Не разводите панику».
Сейчас мы все злимся. Мы напуганы и устали. И это тоже часть нашего стрессового ответа, это то, как устроена наша нервная система.
Мы не можем перекроить ни свой, ни чужой стрессовый ответ по собственному желанию. Все, что остается, — подождать пока схлынет адреналин. И где-то диалог наладится сам собой.
⠀
Намного сложнее там, где у близких людей трагически не совпадают картинки. О том, как же объяснить близким людям свою картину мира? А теперь уже не совсем мира. Возможно ли это?..напишу об этом в следующий раз.

*благодарность Анастасии Рубцовой за материал для поста